Оля уже пятый день, как приехала отдыхать на Чёрное море. Она поселилась в номере, окна которого смотрели прямо на море. По вечерам она любила смотреть на заход солнца. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как красно-оранжевый диск медленно погружается в морскую пучину. Она вдыхала неполной, даже можно сказать, худой грудью солёный морской воздух. В такое время она любила писать стихи, сидя на краю скалы, обрывающейся прямо в море.

Однажды, когда она сидела вот так и писала текст песни "18 мне уже", позади послышались чьи-то шаги. Она невольно обернулась и заметила молодого парня в бежевых брюках с пятном от земляничного пирожного, которое давали в тот день в санатории на ужин, от которого Олю потом пучило так, что пришлось полвечера провести в туалете; яркой рубашке, расстёгнутой на две пуговицы сверху и три снизу, которая была модной лет двадцать назад, из чего Оля, несмотря на то, что была олигофреном по диагнозу, сделала вывод, что рубашка принадлежит дедушке молодого человека; и в сандалиях "Ecco", что говорило о том, что этот парень знал, что такое "кинуть понт", ибо лейбл "Ecco" торчал из сандалий отовсюду. Оля припомнила, что пару раз видела его на пляже. Он запомнился ей своей красивой полуметровой атлетической фигурой и симпатичной внешностью горбуна из Нотр-Дама. Оля сквозь зубы процедила: "Вот урод-то!", и отвернулась. Молодой человек, видимо, услышав её слова, подбежал к ней и писклявым контральто спросил: "Это вы про меня?" Услышав утвердительный ответ, он разъярился, снял с ноги сандалю и принялся бить ею Олю. Оля возмутилась и в ответ укусила молодого человека за ногу. Кровь развесёлым фонтанчиком брызнула из его ноги и полилась на землю.

Повозившись так с полчасика, ребята скатились с края обрыва. Обрыв решил, что его всё это задолбало, прогнулся, и детишки полетели в шумящую бездну.

Море приняло Олю и парня благосклонно, а радостнее всех была стайка пираний, невесть как забредшая сюда из Амазонии. Рыбёшки принялись весело кусать парня и Олю за всё, что попадалось им на глаза и на челюсти.

В конце концов, к делу подключились с помощью удалённого доступа к Сети рыбоньки побольше и поголоднее, и, наконец, останки Оли и молодого человека с тихим стуком попaдали на дно моря.

Там-то они и лежат до сих пор, так что если найдёте, верните их родителям, а то они думают, что дочка сбежала в Америку со своим курортным бойфрендом. Странные предки, да? Сами же знают, что дочка — имбецил, так ещё и планы какие-то строят. Ну, успехов им. И вам тоже...