Ушёл весь поезд,

Город стих,

Разброд в душе...

Какой-то псих

Ко мне пристал:

"Отстань дружок" —

Я повторяюсь,

Нет уж. Шок.

Точнее, белый порошок

Засунул в нос,

Заснул, унёс

Собою бренность бытия.

Привет, мечта! Мечта моя?

Белеет-капает туман,

Синеют скачущие жилки,

А я стою, такой болван,

И дую молча на опилки.

Смотрю на север. Там мороз.

Дрова, однако, нынче в моде,

И, одеваясь по погоде,

Идёт, крестясь, шальной донос

На взвод, который согрешил

С одной монахиней прекрасной

Махнулся телом, задушил,

Теперь с тенденцией опасной

Идёт куда-то, видно, в рост.

Разбившись кучками по трое,

Конём троянским затворясь,

Себя подали на второе,

Крестясь невинно и божась.

Усатый жук, мой генерал,

Наивен был и простодушен,

Лицо подняв из-под подушек,

Отряд козлят как волк сожрал.

Да, зря, наверно, он не знал,

Что будет пакость, несваренье,

Застрянут кости, привиденья

Начнут подряд ветра гонять,

Умрёт он, волей провиденья,

Не удосужившись сказать:

— Мой сын,

       прости,

тебя позвал,

чтоб счёты давние свести,

ведь в детстве я тебе соврал,

когда отправил донести

на роту подлую солдат,

так вот — солдат не виноват,

старушка просто пошутила,

себя душа в душе душила,

духами душными дыша,

а так, наверно, сообща,

она духОв подговорила,

и подпилила им стропилы

(но это видно сгоряча).

И я, наверно, не узнаю,

в каком кармане ключ от рая

и где ключи от Тёти Раи,

от той, которая вторая

меня взведёт на целый взвод.

Собрался повар, и в компот,

А я сижу — тужу, ломаю,

Смотрю на пятки и гадаю,

Всплывёт в конечном, или счет

мне предоставит глупый кок.

Какой? Ну тот, конечно, тот,

Что ноги мыл,

Потом в колодец

Свалился, спился и пустил

Пузырь, воробушком остыл,

И больше сроду не потел,

Хотя признаться и хотел

Добавить пойлу тонкий вкус

(мотал, стервец, себе на ус,

мешая ноги в сухофрукты,

что даже грустные продукты,

как хрен, капуста или груши,

с трудом налезут лишь на уши,

а так как он забил баклуши

тревогой старой дикой клуши,

то, видно, верно рассудил).

Вот так, покуда тут мудил,

растаял снег. И порошок

в руке накрылся наркомана,

мне показалось всё обманом,

и я ушёл на посошок.