Мужчина в сером плаще, казалось, совсем не замечал витрины, находившейся на расстоянии вытянутой руки перед ним. Прозрачное стекло переливалось и блестело, пробуждая воспоминания то о нежнейшем перламутре, играющем в волнах моря, то о первой майской грозе, когда каждая капля является в образе чистейшего алмаза самородной огранки. Его не портили даже скотчевые буквы, занимавшие место не в центре, а помещенные чьей-то неловкой рукой по окружности вразброс, отчего надпись имела вид шахматной доски, искаженной в призме похмельного взгляда. Часть букв была вызывающе-красного цвета, а часть — кислотно-желтого. Некоторые были утеряны вследствие искусственно созданной стихии: уборщица, тетя Дуся, из мини-маркета напротив, решила «подмочить» репутацию конкурента, и в сердцах облила внешнюю сторону мыльной водой из пожарного шланга. Такова была официальная версия данного происшествия, записанная участковым со слов официанток кафе. На самом деле, все было иначе...

Почтовый ящик всегда был пуст, но сегодня в нем заманчиво белел, высунувшись из решетчатого окошка, кончик конверта.

Оттуда выпала фотография белокурой девушки с фиалковыми глазами. Он повертел в руках непонятное фото, но не понял, с какой целью оно было послано. Только внизу, на обратной стороне, возле желто-рыжего пятна, была проставлена дата: 4 июля. А сверху, у самой кромки, аккуратным женским почерком была сделана надпись «Под зонтом. 18.30...» Многоточие обещало окончание фразы при встрече.

Теперь он не мог уснуть по ночам, одолеваемый навязчивой мыслью: зачем было послано это письмо. Какое отношение он имеет к этой девушке? Сейчас ему уже 60. Память стала подшучивать, смеясь над ним, прятала события или лица под маски призрачных образов, выскакивающих, как чертики на пружинке: то здесь, то там лукавая рожица, а потом прятались, исчезали. Теперь невидимый счет лез, заставляя восстанавливать цепочку событий, достраивая наугад недостающие звенья. Сегодня третье июля, значит, завтра — четвертое... Откуда эта девушка? Кто она? Мучимый подозрениями, он встал с кровати, и начал прохаживаться по комнате, ловя ускользающие обрывки сна. Нет — все бесполезно...

Фотоальбом раскрылся на той странице, где была точно такая же фотография. Дрожащими пальцами он вынул пожелтевший кусок картона. На обратной стороне было написано: «Под зонтом» — наш магазин. Милый, я люблю тебя. Прости, что не спросила разрешения, прежде чем давать ему название. Но ты не против? Ждем тебя. Твоя дочурка и твоя Фея. 4 июля. 1964 год».

Неужели он забыл?! Завтра же пойдет искать этот магазин.

Мужчина судорожно сглотнул, отчего кадык на его худой шее подпрыгнул теннисным шариком вверх, и снова осел, опущенный невидимым упором. В руке смеялась фотография, где на фоне стекла, обрамленного античными колоннами, под сочной надписью, стояла молодая девушка. Красивая надпись на стекле и белозубая улыбка юной нимфы составляли приятную глазу композицию. Смеялась белокурая молодая женщина, смеялись фиалки, собранные в букетик, обернутый в простую бумажную салфетку.

Эта фотография была сделана в день, когда с момента их встречи прошло около года. Было начало июля, то щедрое время — лето. Ароматы клубники сплетались в воздухе с терпким запахом нагретых солнцем листьев, и только ночной ливень дарил сладостное облегчение.

Именно тогда так хотелось любить. Любить до кровоточащего малиновым соком сердца, до сладкой ломоты в уставшем теле. Встреча — повторение классики: она шла по аллее цветущих лип в бледно-розовом платье, и в ее образе шествовала сама весна. Столько невинности, наивной детскости было в губах, сложенных бантом, слегка припухших посередине. Вся она была похожа на набухший бутон розы, готовый вот-вот распуститься, явив миру чудо своего совершенства, ослепляющую красоту девственности.

Она шла и теряла поочередно: платок, очки, тетрадь. Каблучки стучали, наполняя дуновение ветерка ритмом молодости. Фея роняла волшебные предметы, оставляя след, по которому можно было найти ее.

Он шел и подбирал в обратном порядке: тетрадь, очки, платок. Когда в его руках слегка смеялся платок, то нежный аромат фиалок защекотал ноздри.

— Спасибо. — Фея улыбнулась сиропной улыбкой, от которой сердце юноши упало в пятки, и где-то там сжалось в ноющем томлении. Спасибо. — Снова повторила она, сминая в руке кусок тонкого полотна, обшитого кружевом.

— Как Вы прекрасны! — Прошептал он, протягивая толстую тетрадь, украшенную названием «Основы экономики». — Что Вы делаете сегодня вечером?

— Ровным счетом ничего. — Фея надела очки и раскрыла зонт, — накрапывал дождь.

— Тогда я Вас приглашаю в кафе...

— Отличная идея. — Она подвинулась, пригласительным жестом передав ручку зонта...

Что-то щелкнуло в голове, кровь прилила к лицу. Свет померк. Он упал, неловко откинувшись. В движении сбил ручку пожарного крана. Шланг зашипел, как змея, распрямился...Вода заливала витрину. Скотчевые буквы, отклеиваясь, стекали вниз, к дохлым мухам, высохшим до мумификации...

Молодые люди шли, не замечая луж на асфальте, теплых упругих капель дождя. Синий купол надежно укрывал их, изредка похрустывая полюсами спиц, когда приходилось лавировать среди толпы, между бесплотными людьми, одетыми в серые плащи с капюшонами.

ссылки для всех | литература в сети | проект "Вечность" | wallpaper | пообщаться с Тишиной