Археолог жаждал сена,

вечнозеленый сеновал,

как слона под Карфагеном

своевременно клевал.

Ископаемого сена

оперенный слой крылатый

археолог под колено

кожаной кладет лопатой.

Так умаялся, что пятки

съежились. И в каблуки

в боевом вошли порядке

карфагенские полки.

Белошвейка в сани

на ходу садится.

У нее в кармане

булькает водица.

Под водой столкнулись

утка и пингвин.

Сани развернулись.

Северный раввин

из саней наружу

вышел и пропал.

На Голгофе в лужу

римлянин упал.

Держит белошвейка

сани на весу.

И она — еврейка.

Горную росу

ниткой собирает,

штопает карман.

С птицами играет

под водой шаман.

Богатырствует девица-рыболов,

подо льдом свернулась калачом.

И акула, жирная, как плов

поскакала в степи за врачом.

Ханский врач подкову разогнул.

На руках над прорубью стоял.

Он здоровье женщине вернул,

перерыболовил, обаял.