В животе матрешки гадано — не гадано

пепелище поймано. Выставили пост.

В животе прогулки от Москвы до Бадена

глазкам гренадерским Солнце или рост

разрешают бегать в животе лица,

стряхивать в матрешку пепел беглеца.

Пепелище беглое на Москве лежит,

в Бадене животик детский сторожит.

В зеленых насаждениях свистят

врачи-домовладельцы.

И соловьи, как пыль, летят.

И дышат ей умельцы.

Палата номер семь цвела

в году шесть раз обильно.

И клюв, растущий из чела,

врачу мешал не сильно.

И врач врачонка породил.

И кормит жирным свистом,

чтоб соловья за клюв водил

в палату к онанистам.

В мягкую калитку мальчик безбородый

кулаками кашляет, голосом стучит.

Золушка-калитка, брысь на огороды

холодные, как туфелька. Бороду на щит

свесил папа мальчика. Папа-огород

Золушку в пустыне держит и — молчок.

Брысь на огороды, избранный народ.

Золушка-еврейка, где твой кулачок?

Викинги купают обезьянок.

Каменные викингов глаза

из воды торчат. Горит рубанок

на лежачем камне. Образа

лягут между камнем и рубанком.

Викинг Дарвин к викингу Христу

по воде шагнет, как обезьянка.

Бег по обезьяньему хвосту

на воде страшнее, чем на суше.

Жизнь длинней молитвы и слезы.

Скучно равновесие нарушу,

образа спасая от грозы.