Зиждятся плиты

Мира и Здания,

                  Знания,

цепью стальной для сознания.

Тёмной темницей

с далёкой стеной,

кормом для птицы

холодной зимой.

Фальшью Свободы

под Небом и Сводом —

крохи искать, проклиная погоду,

(Можно ли стенам

вместить бесконечность?

Бес переплёта прошепчет —

                  Конечно!)

я, потирая ушиб, промолчу,

уши б не слышали,

плАчу, плачУ.

глупо учиться ошибкам других —

верю не шибко, что кто-то постиг

Вечность сырую

в соседней палате —

сыр у вороны,

лисицы не хватит

влезть на чужую,

высокую ветвь,

дырки* сжую,

но смогу ли прозреть?

Лестница вертится

вверх винтовой,

вёртки ступени,

но разве впервой?

лезть, спотыкаясь

с галопа на рысь,

с потом и каясь,

карабкаясь ввысь —

твёрды ступени,

и воля во след.

Что тут в коробке*?

— неволен и слеп.

Путь непонятен,

поэтому прост,

белым из пятен

стирая вопрос.

Книги смакуя, отчаявшись знать

просто понять, "наверху я!" сказать.

Взглядом окинув шальной горизонт,

(Сталью горит бесконечность сторон)

против убОжества тех четырёх.

"ТЕХ ИЛИ Э Т И Х?"

Застала врасплох

сон убивающе трезвая мысль

на неуверенно-нервное "Брысь!"

Смехом умчалась, открыла глаза,

С места под солнцем сместила назад

— Вот она камера, вот он твой путь,

только в дороге, смотри, не забудь —

вверх ты идёшь, а не просто живёшь,

значит дойдёшь, а не просто умрёшь.

Просто так,

нечайно, значит,

очутился? Как же так?

Получу, наверно, сдачи,

А за что? — совсем пустяк...

Вой теперь, стони от боли,

всё кляни... себя? ну да!

Недоделок алокоголик,

Криволапости маньяк...

А смотри, какие звёзды...

Мог и я вот так мерцать,

Да не вышло, слишком поздно,

лезь обратно под кровать.