Гости разъехались, над тайгой таяли флуоресцирующие контуры десятиместного скаута-"блюдце". Рассвет, медленно бледнеющий на востоке, окрашивал хвою в багрово-красные оттенки. В сучьях посвистывал ветер. Однако мрачной картина не казалась, сложно это, сидя на перилах и болтая ногами, думать о грустном. Роман опустил голову и посмотрел на устало посапывавшего на коленях Тёму. Набегался... Как растут дети! В этом году ему исполнится уже четыре. И глазом моргнуть не успеваешь, как они хоп! и уже выросли. Интересно, Наташка соберётся этим летом проведать?

Мысли текли медленно, порывы холодного ветра приятно овевали жаждущее прохлады тело. Алкоголь весь выветрился, но в голове слегка шумело, так что мозги, как могли, протестовали против излишней работы.

"Нет, это была хорошая идея, собраться здесь, покутить, посидеть... Я ещё кое-кому припомню, что они здесь натворили!" - добродушно повозмущался про себя он.

Странно было вслушиваться в самые обыкновенные птичьи крики, а не в вопли этих горлопанов. Интересно, что это птахи так расшумелись? Вон как они далеко, с чего бы... ведь обычно все тут, пожрать им дай... Роман некоторое время развлекался тем, что считал птичек по голосам, но никак не мог сосредоточиться, и только ему показалось, что он подбирается к концу, Роман понял, что чуть не заснул. Резко тряхнув головой, он постарался отогнать сон. Успеется ещё. Упасть он не боялся, хорошая была у него координация, но спать, как петух на жёрдочке, это не дело. И не выспишься, и замерзнешь ещё - огорчение одно.

"Что они там возятся!" Профессор Гванрейка остался болтать с Катериной и Цицино в холле. "Проводить и сразу лечь спать, ну их сегодня в баню! Работа никуда не денется".

Первые лучи солнца коснулись лица, его легкое тепло нагоняло сон пуще прежнего. Он немного поёрзал на гладкой перилине и принялся осторожно спускаться, стараясь не разбудить Тёму. Тот не замедлил воспользоваться моментом и ловким движением тут же отправил большой палец в рот. Утвердившись на двух ногах, Роман мгновенно прекратил это безобразие, вытер пальчик о рубашку и решительно направился внутрь с намерением всех выгнать куда подальше.

Приводить идею в действие не пришлось - с профессором Гванрейкой он столкнулся сразу, в дверях.

- Скутер на подлёте, так что мы, пожалуй, отправимся. Хотел я тут у вас ещё пару часиков остаться, да надо к завтрашней коллегии подготовиться, материалы изучить...

- О, свет! - взвыл Роман, теряя последние остатки силы воли.

- Дело Симохина? - всё же поинтересовался он, приоткрыв для приличия один глаз.

- Надо же, помнит! Смотри, не опоздай, коллега.

Роман собрался, было, нахамить, но тут на крыльцо вышли женщины. На руках профессоровой красавицы-жены спала Тамарка. "Вот, даже люди с подобной наследственностью устали, а я что же тогда должен делать?"

Роман осторожно передал Катерине Тёму, ты быстренько попрощалась и ушла укладывать сына в кроватку.

В приоткрытую дверь доносился звон посуды. "Уборщики теперь до обеда провозятся", - с тоской подумал Роман. Техника в их доме в отсутствие хозяев вконец разленилась. Пока он прощался с Цицино, профессор Гванрейка всё жаловался за спиной, что "охрип тут с вашими вечеринками" и "как теперь студентам лекции читать - экзамены на носу".

Роман продолжал его игнорировать.

Когда подлетело "блюдце", Роман с некоторым чувством облегчения пожал поросшую рыжей шерстью лапу профессора Гванрейки и, пожелав снова всем счастья в новом году, помахал ручкой удаляющемуся огоньку.

В доме было тихо, царапанье лапок уборщиков уже замирало в дальних темных углах, бардак как-то, сам по себе, рассосался, былой уют медленно, но верно возвращался в дом.

"А вот теперь я вам, молодой человек, прописываю часиков двадцать сна..."

Ноги потяжелели, казалось, что ему приходится тащить за собой невероятную тяжесть, да все в горку, в горочку! Кабинет, как он тут очутился, ему же в спальню. Непонятно. Или это пароксизм совести?

- Ладно, почту просмотрю и - спать!

Сомнамбулическим движением рука потянулась к сенспанели, приветственно зажёгшейся, почувствовав приближение ладони.