Острая боль, она приходила снова и снова, возвращаясь с неотвратимостью качания маятника. И каждый раз, когда боль вгоняла обломки ребер в левый бок, словно жуткая молния пробивала нервные каналы, устремляясь в мозг. Сержант на мгновение приходил в себя, с приятной отстраненностью наблюдал за мерным и неторопливым процессом, что происходил вовне, затем снова терял сознание. Очередное погружение во мрак и снова всплытие к поверхности.

"Сержант, это всего-навсего нога того парня со следами незажившего рака кожи на лице. Она так близко - пара сантиметров и ее можно коснуться".

Погружение - всплытие.

"Стоит только протянуть руку...", - вернулась спустя вечность мысль.

Сержанта убивали. Вернее так - остальные просто топтались вокруг да беспорядочно били кто куда, только тот, с перекошенным от ненависти лицом, действовал методично, нанося удар за ударом. Отступал назад, замахивался, бил. Бил, отступал, замахивался. Убивал...

"И откуда в человеке может скопиться такая ненависть к..."

"...тому, кого ты видишь первый раз в жизни?.."

Двигаться сил не было, хотя алкоголь давно покинул сотрясаемое судорогами тело. Минутное просветление наступило, но ответить уже не было возможности.

Сержант умрет. Он уже понял это, понял так ясно, как ясно чувствовал твердый носок сапога, такой же твердый, как камень, на котором лежало тело Сержанта. И умирать ему предстоит долго и мучительно. Однако жизнь и так чересчур грустная штука, чтобы ее заканчивать вот так... В бесчувственный палец руки сквозь узлы сведенных мышц послушно полился ручеек темной энергии, лишая организм своего тлетворного привкуса, такого прекрасного, как сама жизнь. Тренированный человек может накапливать и использовать эту потаенную энергетику для приведения организма в состояние повышенных энергозатрат, но Сержанта она убьет. Все дело в дозе. Болезненное жжение начало наливаться силой, словно кто-то перетянул руку ржавой колючей проволокой. Сержант осторожно раскрыл залитые кровью глаза. Уходить с закрытым забралом не хотелось. Глаза поднялись к вечернему небу, залитому прозрачным гало сияния стратосферы. Шторы, скрывающие Галактику. Окно в никуда, эфемерное сияние того, что нельзя потрогать, есть ли ты, Вселенная?

Появились лица, которые были, но которых никогда не будет, мелькали картины из других миров, посторонних происшествий и чужих мыслей. Сержант с грустью попытался ощутить свою жизнь, но ничего не увидел. Она коротка, жизнь Сержанта, а об остальных... вспоминать не хотелось. Выражение отрешенности сошло с лица, уступив место покою. Когда-то было то время - он терзался, совершал, но теперь... Хотелось жить в этом неспокойном месте, хотелось искренне. А вышло вот что.

До жути отчетливо ощутилось липкое крошево из грязи пополам с кровью, покрывавшее его тело. Глупо, это все просто глупо. Все против него. Случайная смерть, сказали бы те, кого уже не было, но случайности в таком деле, как смерть, не ждут. Вот и все. Сержант прошел свой путь до конца. Теперь заряд, что пульсирует в посиневшем сломанном пальце, освободится. Стоит только потерять сознание. Маятник двинулся в свой последний поход...

И остановился. Занесенный меч сгинул, погасло сияние ничего. Все внезапно замерли, некоторые в замешательстве отступили. Сержант четко уловил спад направленной на него агрессии. Возникло ощущение того, что из глубины зарослей к ним приближалась гроза. Слабый ветерок нес в себе грозную силу огня и камня, воспринятую давними предками и ими же возведенную в культ. К ним двигалась высокоразвитая единица малопонятного общества. Сержант почти ничего не видел, но и так сообразил, чего испугались его убийцы - до него отчетливо дошел поток мыслей ирна.

Последовавшее за этим произошло мгновенно - даже тягучее время подчас неспособно передать всю завораживающую красоту процесса. Поваленные друг на друга бесчувственные тела в овраге. Тишина и расплывчатое пятно ее лица.

- Схуэни, Мать всех битв, я вижу маску смерти.

Сержант попытался разжать губы, однако не смог. Почувствовалась прохлада тонких детских пальцев, и зрение послушно обрело резкость. Внимательные голубые озера глаз объясняли... Потом на миг сомкнулись, и темный заряд боли исчез. Прекрасное лицо, достойное лучшего, чем Сержант, ценителя красоты, вытесняло все, заполняя собой сознание, гася глупую искру воли.

- Я помогу. Тебе еще предстоит свой путь, но сейчас иди за мной...

Что она в действительности хотела сказать? Ирнов мало услышать, их надо понять, но на это у Сержанта уже не было сил. Последнее, что он помнил, это сильные руки, поднимающие такое огромное для них его тело.

...тишина, тишина, словно находишься в самом центре урагана - там, куда никогда не доносятся предсмертные крики воинов, гибнущих в бою, даже жуткое беззвучное мерцание воздуха, что исходило от дыхания тварей Черной Земли, гасло, более не в силах проникнуть сюда. Ни звука, ничего. Ибо таково было правило игры. Эта тишина давила, прижимала к земле, нарушая душевный настрой, столь необходимый в его деле. Свинцовые тучи, едва не задевая замшелые шпили Кандесбраада, Города Городов, тоже послушно замирали над моей головой, так что мрачные тени больше не мчались по лесистым холмам, а затаились, наблюдая оттуда, снизу, за мной. Самое главное в моменты, подобные этим - не утратить контроля, не поддаться волнению. Нельзя позволять себе почувствовать, что ты стоишь на краю высочайшей из построенных когда бы то ни было человеком башни. Здесь царила незримая Великая Магия Древнего Мира. Кандесбраад никогда за вечность лет, прошедших с рождения поднебесных миров, не был населен. Только избранные могли попасть сюда, только те, кто мог поставить свою судьбу на алтарь судеб всех миров, бывших и будущих. Здесь и творилось то, что остальные потом назовут судьбой. Но вот именно это и нужно было забыть. Только небо и земля в половине лиги под ногами.

Старое место. Что-то говорило сознанию, что он был здесь уже не раз, вновь и вновь проходя путь, приведший рядового в Отряде к вершинам шпилей Кандесбраада. Незримые Лица не обманули, когда обещали свершение всего этого. И вне зависимости от того, как придется платить, он доделает то, что стало целью его второй жизни. С Кланами Темных Земель будет покончено. То, что начиналось с забытой всеми битвы у Столбов Света, встретит свое завершение у стен Кандесбраада. Отсюда, с огромной высоты, не было видно цепочки фигур Хранителей Грани, что окружала сейчас бастионы Города Городов. Их теперь было много, золотые латы сияли внутренним светом, уверенные в себе волевые лица твердо и жестко смотрели вперед, выкованные силой Добра и Света мечи посверкивали вспышками Силы. Я чувствовал каждого из них, я был каждым из них. Новое поколение пришло, и я смог его сплотить, объединить их, несмотря ни на что. Не будет больше тех кошмарных часов, когда горстка изможденных, усталых воинов в обессилевшей, сгоревшей в отчаянных боях броне с трудом сдерживала напор Темных Сил. Нет, не будет.

Все, хватит ждать. Сила пришла, покуда неслышимая. Правила игры никогда не изменятся. Если все ждут Битвы, то Битва придет. Да, что ж... Надо клятвы доводить до конца. Мы или они. Те великие битвы, что сейчас гремели повсеместно, были лишь отголоском, но в них гибли люди. Смелые, храбрые, отважные... Ничего не решающие там, но необходимые здесь.

- Великие духи Земель! Я взываю к вам, влейте в мое сердце силу скал! Безликие пути ветров! Я молю, напоите мои мысли сознанием пространств! Горячие души солнц всех миров! Я беру ваш дар, и теперь нет ничего, чего бы ни коснулась власть Света! Всезнающие песни вод! Я пою вместе с вами...

Священные слова будили Магию... Миры один за другим погружались в тишину, поворачивались ко мне головы, мириады глаз, вливающихся в могучий единый организм Светлых Миров. Одна за другой загорались башни Кандесбраада, и на каждой из них сияла Личность. Они все не сейчас, но здесь. Такие же, как и я. Я - часть, и я - целое. Мы воздели невидимые потоки Сил, направляя их к цели. И тогда началась она - Битва Битв этой Эпохи. Призванное мной, да свершится. И отринется последняя нить, что связывает меня с этим миром. Нить, порожденная Эпохой и Незримыми Лицами... Хотел ли я этой незримой связи? Было ли это чем-нибудь большим, чем казалось сперва?.. Первейшее и главное - я справлюсь...

Ха-ха! Как же все интересно получается. Тьма рука об руку со Светом, звезды, загораживающие землю своим сиянием, обидно только, что все так скоротечно и эфемерно. Опустились мечи, замерли воины, так и не принявшие ту или иную Правду, зажглись огнем взоры моих Стражей, налились сиянием броневые шкуры Драконов. Тьма рядом со Светом. Все стало чересчур сложно, не будет чьей-либо победы в этой Эпохе. Ни моей, ни твоей, ты согласен? Всего поровну, только смерть, одна на двоих.

И СОМКНУЛИСЬ ИХ ЛАДОНИ, И ЗАСЛОНИЛИ ОНИ СВЕТ НЕБЕСНЫЙ, ОЧИЩАЯ ДУШИ, ИСЦЕЛЯЯ ЖИЗНИ, КАЖДЫЙ СЕГОДНЯ ПРАВ. СВЕТ ИХ НЕ ПОГАСНЕТ БОЛЕ НИКОГДА, ТО БЫЛА НОВАЯ ЭПОХА, ЭПОХА ПОСЛЕ.

Спасибо вам, Незримые Лица. Пришло время исполнять то, что я вам обещал. Избранный держит слово. Всегда. Пусть я не увижу следов дел своих, не будет для меня следующей Эпохи. Я готов служить. Чем будет этот новый мир, лишенный магии?.. Неведомое. Мой новый дом.

Время...

            такое долгое...

Всплытие из мрака, подъем из могилы, эйфория. Зловонное дыхание бабушки с косой уходило в небытие. Через ломоту в костях и тянущее напряжение едва не скрипящих, как несмазанный механизм, мышц, через все клеточки тела, такого легкого теперь. Но вместе с тем непомерно тяжелого - подобно тревожному сну, не дающему покоя душе, это непонятное ощущение сюрреализма во всей гамме захлестывающих тебя чувств теребило, толкало, будило мозг. Ему все-таки удалось выкарабкаться, это было так прекрасно, даже несмотря на полную неопределенность в местонахождении, несмотря на смутное чувство потери чего-то, какого-то груза за спиной, несмотря на потерю чувства времени ... несмотря на это, все ликовало: он жив. Пришло в голову и другое: почему он чувствовал себя излеченным. Введение организма в состояние извлечения всех подспудных возможностей давно практиковалось в галактической медицине. Подготовленные люди могли исцелить у себя тяжелейшие, даже смертельные раны - сердце, печень, легкие и даже некоторые отделы мозга, словно по волшебству, возрождались из небытия. "Народная медицина" - шутливо называл этот процесс Джон. Однако в чудесном таинстве таился подвох, человек сжигал годы жизни за возможность жить вообще. К тому-же в случае чего - мгновенная утрата контроля, и сошедшие с ума клетки съедят тебя в один миг, жуткие раковые опухоли убивали неосторожного. А уж провести все время без сознания... Сержант по памяти сам себе поставил диагноз. Н-да, такое за обозримое время смогли бы вылечить только в медлабе, да и то под присмотром сотни умнейших электронных систем и пары квалифицированных докторов, а тут... Его поставили на ноги. Могла ли это сделать Золотце, это маленькое, в пол его роста золотоволосое неестественно розовое, словно кукла, существо из другого мира? Идеальное создание, будто сошедшее с полотна древних художников - так изображали лишь ангелов. Он до сих пор так и не понял, была ли Золотце взрослой или еще ребенком, кто их, ирнов, разберет? Недоступная для понимания и загадочная, как кошка, вместе с тем верная, как лучший друг, красивее самой Любви, логичнее самого Мозга Инестрава-Шестого и жесткая подчас, как броня космолета класса "Сириус". Она могла. Наверняка могла. Провести его сквозь лабиринты мрака, вытаскивая его с того света, и в любой момент рисковала, имея возможность сорваться вслед за ним.

Скальпель, вот настоящий образ любого ирна. Предмет завораживающе прекрасный, но вместе с тем остро отточенный и опасно сверкающий. Каждый способен по твоей воле стать лекарством и орудием возмездия - такая близкая нам и такая непонятная цивилизация. Ирны всегда входили в Совет Вечных, но никогда в делах людей не участвовали, их миры были намного старше большинства людских колоний, но давно уже остались позади в техническом прогрессе. Был момент в истории, когда они вполне могли начать против нас широкомасштабные боевые действия, но отказались от этого, простив нас за то, за что не прощают. Гуманоидная раса, живущая в нашей Галактике на двухстах планетах, постоянно с нами рядом, но вместе с тем более далекая от нас, чем гордые Птахи или коллективные разумы Галактики Дзеган. Чуждые, но не отчуждающиеся, они ничего не делают просто так, так что же, в конце концов, здесь делает Золотце?

Прохладные пальцы детской ладони коснулись его лба. Сержант открыл глаза, и на том спасибо. Внимательный, разделяющий чувства взгляд, такие сочные губы и пушистые ресницы бывают лишь на голографиях. Странные чувства рождало это лицо.

- Все прошло, Сержант, сможешь и двигаться. Скоро кофе.

"Оооох, да никогда я этого не пойму. Один ее голос, уже окончательно утративший какой бы то ни было акцент, чего стоит - такое впечатление, что колокольчик звонит". Почти против воли он разлепил губы и попросил:

- Золотце... Спой, пожалуйста.

А в ответ ни удивления, ни порицания, просто изучающий взгляд.

- Нечасто ты, Сержант, высказываешь свое мнение о других.

Некоторое время стояла тишина, словно Золотце задумалась, что бы еще сказать. Он уже начал потихоньку задумываться, а не ляпнул ли он чего, и вообще, правильно ли понял ответ?.. Песня полилась, словно издалека донесся раскат грома, инопланетянка тихо-тихо начала выводить странно звучащую мелодию, постепенно заставляя звуки незнакомого языка набирать силу, медленно звуки заполняли комнату и, наконец, стали переливаться и клокотать в горле. Сержант лишь каким-то третьим чувством ощущал биение чужого ритма, пронизывающего сложнейшие переливы музыкальной линии. Смысл так и остался непонятен, однако в песне явственно слышалось какое-то интуитивное ощущение силы, мощи и даже агрессивности: так роботанк движется сквозь заграждения врага. Однако это было лишь поверхностным, так как в мелодию постоянно вплетались другие голоса, оставляющие за собой и вовсе какой-то хаос чувств.

"Какой-то марш или гимн..."-была единственная мысль.

Сержант продолжал внимательно вслушиваться, пытаясь выделить из звуковых наслоений что-то свое, человеческое, ведь неужели ирны настолько замкнутая на себя цивилизация, что у них нет ничего от нас? И только ему казалось, что вот оно, как следовала диссонансная нота, и все рушилось в единый миг. Сержант второй раз слышал, как Золотце пела, но тот источник, который он стремился искать во всем окружающем, оставался недоступен. Песня стихла.

Наступившая тишина была несколько жутковатой, словно и не было только что этих голосовых переливов, не было песни. А пела ли она вообще, или мне по нездоровью чудилось? Осталось какое-то чувство волшебства, нереальности происходящего, как во сне. С ирнами всегда так.

- Эта песня, о чем она?

Молчание в ответ. Не слышно ни движения, ни вздоха, Золотце даже не шелохнулась. Сержант открыл глаза и, почувствовав способность двинуть рукой, приподнялся на локте. Словно не желая замечать неловкость его движений, Золотце отвернулась к столу и принялась там перебирать что-то. Таким человеческим движением...

Краем мыслей Сержант, вдруг, понял, что он дома, как только раньше не догадался?

- Это о счастье иметь дитя, - в ответе ни эмоции, но при этом что-то... Сержант не смог придумать что. Голос звучал тихо-тихо, словно не она это только что пела во весь голос. Вот тебе и Золотце.

- На что похожи ваши дети?

И тут же ответная реакция, взгляд из-под опущенных ресниц, резкий, бьющий и... понимающий.

- Информации не будет.

Идиот! - выругался про себя Сержант. - Не понять тебе их, никогда не понять. Розовое платьице впору семилетней девчонке, бравурные песни о детях, строгий пиетет в их отношении и та груда тел на холме.

- Ты их... убила?

Золотце уже гремела посудой, сооружая завтрак (мрак, а может ужин?), так что оборачиваться она не стала, выражение лица осталось неизвестным, голос же был ровным, как бронеплита.

- Благодарю, конечно, за предложение, но это твои кхуир'та ... враги, - перевела она после паузы, - я не в праве, так как я не твой Учитель. Ты их убьешь, ведь это тоже плохо - отдавать свои долги другим, не следует дарить много чести.

Сержанта передернуло. Человечество боролось в себе с желанием убивать тысячелетиями на грани выживания, а ирны... Они отнюдь не были способны убивать всех подряд без разбору, смертная казнь как метод воздействия государства у них не применялась, но вот их свод неписаных законов чести и понятие врага были настолько зыбки, сложны, непонятны, что рядовому человеку постигнуть это все было просто невозможно. Сложнейшая структура причинно-следственных связей, указывающая в тысячелетия. Ирны нарушили свои законы лишь однажды - после известных всем, знакомым с историей, событий на Ирутане в 2621 гТС. Тогда человечество буквально обрело право существовать, а Галактика Сириус - свое начало. Почему они так сделали? Не зачем, а почему - эти два похожих по смыслу слова для ирнов были, по сути, антонимами. Или это проявился тысяча первый закон их бытия? Золотце, как единственно доступный в данный момент представитель их цивилизации, оставалась такой же тайной.

- Я не стану этого делать. Ни за что.

Золотоволосая головка вздернулась, и горящий угольями адского костра взгляд вонзился ему в лицо. Сержант замер. Это был второй раз, когда Сержант видел на ее лице подобное выражение. Первый был там, на холме. Комок застрял в его горле. Прошло мгновение, прежде чем выражение сменилось, однако оно показалось не очень-то коротким. Увидев, как золотистая головка затряслась в неудержимом смехе, он перевел дыхание, кажется, оброненная фраза принята за шутку. Очень смешную шутку, но почему-то не приходило в голову, что хоть смеемся-то мы одинаково. Слишком разный то был смех.

- Ну, ты, Сержант, и даешь!.. - заливался золотцев голос-колокольчик, она все содрогалась от смеха, только что не падала на пол. Оставалось молчать. Наконец успокоившись, она протянула ему кофе и кусок местного хлеба с маслом.

- Все чистое. Радиации нет.

- Я знаю.

Золотце постепенно посерьезнела и уже спокойно наблюдала за тем, как он ел. Когда он, борясь с предательским урчанием в животе, проглотил последний кусок, она взяла у него чашку, при этом словно невзначай проведя ладонью по его руке, осторожно положила ее на край стола, замерла на секунду и резким рывком направилась к двери. Сержант молча продолжал наблюдать. Все, на этот раз ты уже наговорился! У двери Золотце развернулась и теперь очень серьезным голосом сказала:

- Теперь моя миссия подходит к концу. Я скажу ирнам, каким ты стал, теперь нам осталось увидеться лишь раз, когда ты сделаешь выбор. Постарайся быть при этом собой, таким, какой ты есть - оставь лучшее, что в тебе есть от человека, а остальное отбрось. Человек, избранный судьбой имеет миина... Большой Долг. Это бывает жутко, но необходимо. Мне, кажется, удалось затронуть что-то. Жаль, что время подчас так быстро летит, пока, Сержант. Мне пора, не буду мешать.

Дверь закрылась. Снова тишина, а он действительно так и не успел понять... Вдруг снова легкие, словно невесомые шаги. Сердце Сержанта болезненно сжалось, такие шаги он не смог бы перепутать даже во сне, никогда, пока жив.